Именные произведения

«Много лет размышлял я над жизнью,

  Непонятного нет для меня под луной.

  Мне известно, что мне ничего не известно:

Вот последняя правда, открытая мной.

                               ОМАР  ХАЙЯМ

 

Последний раз на небосклоне – сорок,

Вот-вот подступят пятьдесят.

Я счастлив, что уже немолод,

Я огорчён, что не вернуть назад.

 

Что никогда не повторится:

Ни десять классов, ни второй семестр.

И Ленинград, лишь будет снится,

И в мою честь не прогремит оркестр.

 

Как я любил и как люблю я жизнь!!!

Она, ни в чем, неудержима :

Несётся, как поток, только держись!

Каких друзей, уже похоронила…

 

Кончается двадцатый век –

Век разрушений и обмана.

Когда людской вселенский грех,

Окутал Землю пеленой тумана.

 

Пока не видно, что нас ждёт,

Ещё не слышно смертоносной бури.

Но уж давно горит Восток,

В джихад бросая, даже, фурий.

 

Нам не дано предотвратить беду.

Нам, лишь, даны терпение и муки.

Чтоб заблуждаясь, быть в плену

Своих надежд, что связывают руки.

 

А что же Бог??? И где Христос???

Нам завещавший Ойкумену рая???

Вновь, без ответа мой вопрос,

Вновь, умолкаю, истины не зная!

 

Вот также мучился мой дед,

Вот также вырос в рабстве папа.

Когда наложен был запрет

На выход из колхозов, волею сатрапов.

 

Кода в далёком Магадане,

Среди болот и лагерей,

Как павший скот, в отхожей яме,

Окончил путь цвет нации моей…

…………………………………………

О, мудрый мой, украинский Народ!

Познавший голод, войны, перестройку,

Скажи, когда наступит год,

Когда все партии «пойдут» в помойку?

 

Когда придёт земной Мессия???

Когда поднимет созиданий рать???

Когда соседняя Россия,

Нас вором перестанет звать???

 

Вопросов много, если возраст – осень,

Ответов мало, когда жизнь – обман!

А сорок девять, как и сорок восемь,

Рассеялись, как утренний туман.

 

Последний раз на небосклоне – сорок,

Вот-вот подступят пятьдесят.

Я счастлив, что уже немолод,

Я огорчён, что не вернуть назад.

 

Что никогда не повторится:

Ни десять классов, ни второй семестр.

И Ленинград, лишь будет сниться

И в мою честь не прогремит оркестр.

Седьмой десяток одним годом разменяв,

Познав всю горечь смерти друга,

Я, ежегодный, соблюдая ритуал,

Вновь, подвожу итоги жизненного круга.

 

За этот год так, в корне, всё переменилось:

Я стал вдовцом, утратившим жену.

«Регионалы» в Раде прочно укрепились

И объявили всем «оранжевым» войну.

 

Отмыли «денежки» футбольным ЕВРО,

Российской таможне скрутили «куш»,

И обозвав Европу «стервой»,

Всю оппозицию загнали в «глушь».

 

В «глазах» Народа не заметил я любви,

К руководителям региональной власти.

Что довели «министров» до тюрьмы,

забыв заветы Кобзаря о страсти.

 

В словах друзей я часто слышал боль

Несправедливости столичной жизни,

Что принесла на наши раны соль

И понимание, что киевляне стали: «гризли»*.

 

Что в Киеве - нет преданных друзей:

Здесь выживает, кто как может.

Под гнётом новоявленных князей,

Под рабством, что как голод гложет.

 

Они «сожрали» вековую красоту,

Что к нам пришла из прежней жизни,

Погиб Андреевский, Боричев ток:

От них остались… пыль да брызги.

 

Погиб наш Киев от «тартар»,

Что вновь пришли с юго-востока.

Сменив коней на «Bentley» и «Шахтар»,*

Но не сменив привычек и порока…

 

Но надо жить, надо любить,

Жизнь, гармонируя для близких.

Ведь мы умрем, а им ещё «трубить»,

Чтоб Киев снова сделать чистым.

 

Чтобы очистить души и тела

От скверны доллара и газа.

Чтоб заказные уголовные дела

На «Юру с Юлей», развалились сразу.

 

Не нужно нам политиков гноить

И злить «соседскую» Европу.

И с «Леопольдом» нужно дружно жить,**

А не лизать его «котятам» попу…

 

Если украли, пусть заплатят по счетам

Куском, что у страны украли.

Чтоб неповадно было всем «ворам»,

Жирующим на чугуне и стали.

 

Чтобы «тартары» всей Земли,

Забыли б путь в наш славный город.

Чтобы варяги – Скандинавии сыны.

Нам государство возродили б снова.

 

В твоих глазах, Народ, не вижу я любви,

К руководителям региональной власти.

Что довели «министров» до тюрьмы,

забыв заветы Кобзаря о страсти.